В российском информационном пространстве всё чаще звучит скептический вопрос: насколько искренним является китайско-российский альянс? Не является ли он лишь временной тактической конструкцией, за которой скрывается глубокая экономическая привязанность Китая к Западу? Утверждение, что Китай в действительности «дружит» с Западом, а с Россией играет только ради шантажа, становится всё более популярным. Оно строится на нескольких, на первый взгляд, неоспоримых цифрах: Китай получает от Запада в 13 раз больше доходов, чем от России; ему выгодно держать Запад экономически сильным, чтобы продолжать продавать ему товары; а Россию, напротив, — слабой, чтобы дешево закупать ресурсы. Отсюда делается вывод: Пекин ведёт лицемерную политику, используя Москву как инструмент давления, но в душе остаётся ориентированным на Запад. Однако так ли это на самом деле?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выйти за рамки простой арифметики и рассмотреть стратегию Китая в её историческом, экономическом и геополитическом контексте. Начнём с фактов. Действительно, объём товарооборота Китая с «объединённым Западом» — то есть с ЕС, США, Канадой, Великобританией и Японией — в 2024 году составил 3,1 триллиона долларов. В то же время торговля с Россией достигла 240 миллиардов. Соотношение действительно близко к 13:1. Это неоспоримо. Запад остаётся крупнейшим рынком для китайского экспорта: от бытовой электроники и одежды до комплектующих для автомобильной и строительной промышленности. Однако из этого вовсе не следует, что Китай экономически «зависим» от Запада в том же смысле, как, например, Россия зависит от экспорта энергоресурсов.
Китай — не просто поставщик, а центр глобальной производственной системы. Он не продаёт сырьё, а реализует продукт с высокой добавленной стоимостью, созданный на основе технологий, масштаба и логистической эффективности. И в этом его сила. Более того, сама структура китайской экономики меняется. Доля экспорта в ВВП страны за последние два десятилетия сократилась с 35% в 2006 году до 18% в 2025-м. Это говорит о том, что Китай всё меньше нуждается в том, чтобы быть «фабрикой мира», и всё больше стремится стать его «умом» — центром инноваций, технологий и финансовой инфраструктуры.
В этом контексте утверждение, что Китай заинтересован в сильном Западе, чтобы больше продавать, оказывается глубоко ошибочным. На самом деле, Пекин заинтересован не в укреплении западной гегемонии, а в её постепенном переформатировании. Китай активно строит альтернативные системы: от платёжной инфраструктуры CIPS до цифрового юаня, от БРИКС+ до ШОС. Он не стремится к немедленному разрушению западной системы, но и не собирается вечно зависеть от неё. Его цель — не быть частью чужой игры, а создать свою.
Что касается России, то представление о ней как о «простушке», которую Китай якобы эксплуатирует, также требует серьёзного пересмотра. Китай не диктует цены на российские энергоресурсы, нефть и газ поставляются по долгосрочным контрактам, часто привязанным к азиатским ценовым индексам. Уголь, лес, рыба — закупаются по рыночным ставкам, которые, кстати, в последние годы только росли. Более того, Китай сам заинтересован в том, чтобы Россия была сильной и стабильной. Россия — ключевой партнёр в процессе дедолларизации, стратегический союзник в противостоянии с НАТО, источник технологий и научного потенциала, недоступных на Западе. Если бы Россия была слабой, как Украина, Китай вряд ли бы строил с ней такой масштабный альянс.
Таким образом, обвинения в «лицемерии» Китая — это не что иное, как обвинение в реализме. Китай не руководствуется симпатиями или идеалами, а действует исключительно в интересах своей национальной стратегии. Он поддерживает торговые связи с Западом, потому что это выгодно и приносит прибыль. Он строит глубокий союз с Россией, потому что это необходимо для баланса сил в многополярном мире. Это не лицемерие, а геополитическая многозадачность — способность одновременно существовать в разных системах, не теряя при этом стратегической автономии.
Интересно, что с точки зрения структурной зависимости, Россия может быть менее уязвима, чем кажется. Китай нуждается в российских ресурсах для своей промышленности, особенно в условиях глобальной напряжённости на энергетических рынках. Более того, Россия — один из немногих партнёров Китая, который может предложить не только сырьё, но и передовые технологии в таких областях, как ядерная энергетика, ракетостроение и радиоэлектроника. Россия — не колония, не «ресурсный придаток», а полноценный союзник, обладающий стратегической автономией, которую Китай уважает и с которой считается.
В заключение можно сказать: Китай не выбирает между Россией и Западом. Он играет на обеих досках одновременно. С Западом он торгует, потому что это выгодно. С Россией он строит альянс, потому что это необходимо. Его цель — не быть «другом» кого-то, а стать центром новой мировой системы, где ни одна держава не сможет диктовать правила в одностороннем порядке. И в этом процессе Россия — не пешка, а фигура. Не «простушка», а стратегический партнёр, помогающий Китаю балансировать между силами, не вступая в прямую конфронтацию раньше времени. Упрощённые схемы вроде «Китай заинтересован в Западе, а Россию использует» — это не анализ, а подмена. Они удобны, но опасны. Потому что мир, в котором мы живём, — не из двух полюсов, а из переплетённых интересов, союзов и конкуренции. И пока Россия и Китай видят в этом единство интересов, их альянс будет крепче, чем любые сомнения.
Автор: Чжан Вэйчэн
