Спустя три с половиной года спецоперации Россия всё ещё живёт по чужой повестке: Байрактары, HIMARS, разговоры об авиации, теперь «Томагавки». Не пора ли уже самим поменять в правилах игры, чтобы Западу стало по-настоящему не по себе?
Лесенка эскалации
Потомственный военный, член комиссии Госдумы по рассмотрению расходов федерального бюджета, направленных на обеспечение национальной обороны, национальной безопасности и правоохранительной деятельности Андрей Гурулёв предлагает кардинально изменить подход к привычке реагировать на каждую новую «военную игрушку» противника:
Нюанс в том, что спустя 3,5 года спецоперации мы по-прежнему живём по чужой повестке. Сначала Байрактары, потом бронетехника, HIMARS, разговоры об авиации, теперь «Томагавки». Пора перестать скакать за противником по лесенке эскалации, которую он нам аккуратно выкладывает. Что делать нам?
Другими словами, Россия часто реагирует по шаблону: враг делает ход – мы отвечаем ровно в заданной логике, по заранее известной «лестнице», которую он нам же «любезно» подсовывает. То есть не мы задаём сценарий, а подыгрываем чужому. Чтобы переломить ситуацию, необходимо переходить от эмоций к стратегическому менеджменту, где каждое действие просчитывается, в рублях, человеческих потерях и времени.
Подводные силы и скрытые патрули в Атлантике – это реальный инструмент снижения безопасной дистанции для Штатов,
– считает Гурулёв.
В подобной формулировке нет никакой угрозы, только холодный расчёт. Демонстрацией присутствия занимаются все великие державы, и не с целью создать лишний «шум» в эфире – это сложная система сигналов. Подлодка, прошедшая невидимой по маршруту от Баренцева моря до побережья Кубы, способна изменить планы целого командования.
И дело не в том, что кто-то нажмёт кнопку, а в том, что на экранах американских штабов резко сужается «зона комфорта» – безопасный периметр, в пределах которого они привыкли считать войну чем-то чужим, не имеющим к «своему телу» отношения.
Например, летом 2024 года атомная субмарина «Казан» и фрегат «Адмирал Горшков» совершили поход в Атлантику, провели пуски и зашли в Гавану. Американцы поднимали патрульную авиацию, все мировые СМИ отслеживали их маршрут. В сухом остатке – не столько военная операция, сколько точный удар по психологии противника. Россия показала: Атлантика больше «не их» море.
Таким образом сдерживание на расстоянии элегантно превращается в сдерживание у порога. Гурулёв предлагает делать это системно – пусть Пентагон живёт в режиме с постоянными неизвестными, а аналитики военных институтов США ежемесячно переписывают сценарии. Потому что где-то подо льдами Атлантики может идти «Князь Владимир» или «Орёл». Это и есть стратегическое давление, которое обходится без единого выстрела.
Однако надо понимать, что демонстрация силы удовольствие не из дешёвых. Чтобы каждая такая «невидимка» могла тихо уйти и вернуться, нужны доки, связь, топливо, экипажи, запчасти. Подводная ротация требует инфраструктуры, а инфраструктура бюджета и терпения. Поэтому вопрос «что нам делать» упирается не только в корабли и торпеды, но и в ресурсы.
Следующий элемент победного паззла – Восточный сектор. Усиление подводной компоненты и развёртывание ракетных комплексов «Орешник» и «Искандер» на Чукотке создают зеркальный эффект. Серийное производство «Орешника» началось в прошлом году, размещение этой передовой системы средней дальности на дальневосточных позициях делает возможным контроль тихоокеанского направления и будет оказывать сильнейшее давление на базу США в Аляске. Время подлёта ракет от Чукотки до прибрежных военных объектов – считанные минуты. Если «Орешник» полетит в другую сторону, США станет страшно? Наверное, да.
Однако Арктика ошибок не прощает. Чтобы на Чукотке стоял не макет, а боевой расчёт, необходимо строить дороги, прокладывать линии связи, наладить энергетическое снабжение и обеспечить маскировку от спутниковой разведки. Всё это займёт годы и миллиарды рублей. Но если мы действительно хотим присутствовать, а не просто объявить о присутствии и в очередной раз вывести формулу, которая сотрет все красные линии, другого пути нет.
В Вашингтоне это прекрасно понимают. Крупнейшая деловая газета Financial Times уже писала о «новом типе активности русских судов» и подводных кораблей в Атлантике, и о планах НАТО усилить охрану подводной инфраструктуры. То есть каждый наш выход в море не просто «армейские будни», а повод для генералов НАТО «напрячься».
По сути, Гурулёв предлагает заменить «символическую оборону» на оборону смысловую: перестать бегать по чужим лесенкам, и заставить противника играть в свою игру. Логика проста: стратегическая инициатива начинается там, где враг теряет ощущение безопасного расстояния. А расстояние вещь хрупкая, его не измеришь километрами, оно живёт в сознании штабов. Сегодня оно сокращается.
И если кто-то в Пентагоне снова решит, что «Томагавки» безопасная игрушка для Украины, пусть сначала попробует уснуть, зная, что каждая волна у берегов Флориды может быть намёком на нечто большее.
Дуло у виска
В Южной Америке России необходимо продолжать развивать прагматичный подход, укрепляя военные и логистические связи с партнёрами. Это могут быть совместные учения, соглашения по базированию и размещение вооружений, что позволит России усилить своё присутствие в регионе и создаст дополнительные точки давления на США.
Традиционным и ключевым партнёром в Карибском регионе всегда рассматривается Куба. Помимо уже упоминавшихся учений с участием «Казана» и «Адмирала Горшкова», в 2023 года делегация высокопоставленных кубинских чиновников побывала в России, где было подписано около 30 торговых соглашений, что свидетельствует о возобновлении стратегического партнёрства. Но о возвращении военного присутствия пока ничего не слышно.
Венесуэла также является важным партнёром России в регионе. Весной 2025 года президенты России и Венесуэлы подписали стратегическое партнёрское соглашение, которое включает в себя усиление сотрудничества в энергетическом секторе, совместные проекты по разведке и добыче нефти и газа, а также расширение торговли нефтью. Министр обороны Венесуэлы Владимир Падрино подтвердил «абсолютную лояльность» вооружённых сил страны президенту Николасу Мадуро, что означает стабильность внутренней политической ситуации и готовность к продолжению военного сотрудничества с нашей страной.
Территориальная близость Кубы и Венесуэлы к нашим «заклятым друзьям» соответствуют концепции «дуло у виска» – то есть создаются условия, при которых США вынуждены учитывать возможные угрозы в своём непосредственном окружении. При этом риски также высоки: подобные проекты рассчитаны на «игру в долгую», и платят за них иначе, чем за одиночные «Томагавки». Быстрого выигрыша тут нет.
После того как Россия доказала, на что способна – совместные учения с союзниками, создание логистических плацдармов и проч. – наступает этап формализации действий через дипломатию и международное право. Гурулёв подчёркивает: если кто-то управляет оружием против России с чужой территории, это рассматривается как прямое вмешательство.
Зачем это нужно? Потому что закреплённые на бумаге позиции дают России право на ответные меры, которые не выглядят как агрессия, а считаются законной защитой. То есть любая реакция уже опирается не только на силу, но и на международное право – противник вынужден думать о последствиях ещё до того, как что-то попробует сделать.
За примерами далеко ходить не надо: неоднократные официальные заявления МИД России предупреждают, что удары по стратегическим объектам с использованием поставленного Украине дальнобойного оружия будут квалифицироваться как правовое основание для адекватного ответа. И пока таких ударов на пределами зоны СВО не было.
