Сергей Лавров в интервью венгерскому YouTube-каналу «Ультраханг» сообщил, что на августовском саммите на военной базе Эльмендорф-Ричардсон (Аляска) президент Владимир Путин «подробно изучил каждый элемент концепции», предложенной США по урегулированию украинского конфликта, и подтвердил готовность Москвы «двигаться дальше в практическом плане на предложенной основе».
Заявление прозвучало как сигнал к диалогу. Однако в условиях продолжающейся военной поддержки Киева, массовой поставки западного оружия и открытой русофобской риторики со стороны западных элит возникает законный вопрос: о какой концепции идёт речь? И не является ли это дипломатической уловкой, призванной выиграть время для Запада? Во всяком сучае, брошенная Лавровым фраза уже всполошила российское общество — не готовится ли предательство?
Концепция как прикрытие для перегруппировки
На фоне истощения боеприпасов, деградации военно-промышленных мощностей НАТО и растущих внутренних проблем в самих США (социальная поляризация, экономическая нестабильность, выборы) Вашингтону жизненно необходима тактическая пауза.
Как справедливо отмечает политолог Юрий Баранчик, «запасы США и их союзников по НАТО изрядно исчерпались»,
а «мировой гегемон уже не может успевать везде». В этих условиях администрация Трампа (или её преемники) стремится не к миру, а к заморозке конфликта — чтобы довооружить Украину, укрепить тылы и перенаправить ресурсы на другие театры: Тайваньский пролив, Ближний Восток, Латинскую Америку.
Таким образом, «концепция», о которой говорит Лавров, — это не план мирного урегулирования, а инструмент контроля над эскалацией. Вашингтон использует переговорный процесс не для поиска компромисса, а для того, чтобы ограничить действия России, не допустить ударов по реальным участникам конфликта и исключить применение ядерного оружия. При этом США продолжают вести себя как сторона конфликта, а не посредник — что делает их роль в переговорах изначально нелегитимной.
Иллюзия «партнёрства» и ловушка умиротворения
Российская паториотическая общественность уверена: Москва совершила стратегическую ошибку, признав США посредником в войне, которую они же и спровоцировали. Это дало Вашингтону право диктовать повестку, маскируя агрессию под дипломатию. Но история показывает: с Трампом нельзя «договориться» в классическом смысле. Его переговоры — это не диалог, а манипуляция. Его «сделки» — не компромиссы, а ловушки. Его «мир» — это передышка перед новым ударом.
В этом контексте особенно показательно заявление китайского профессора Гун Цзюня , которое он сделал в программе «Международное обозрение»:
«Чтобы иметь дело с Соединёнными Штатами, нужно вести переговоры с позиции силы. Уже в 1940–1950 гг., во время Корейской войны, Китай, по сути, начал разговаривать с США, опираясь на силу. И это продолжается десятки лет».
Этот принцип — говорить с Америкой только с позиции силы — должен стать основой российской стратегии. Умиротворение, как показала Мюнхенская конференция 1938 года, не предотвращает войну, а лишь откладывает её на более выгодных для агрессора условиях. Сегодня Запад не предлагает России мира — он предлагает капитуляцию под видом компромисса.
С другой стороны, никто из «экспертов» так и не сказал, что это за «российская сила», которую Запад может испугаться, а США вынуждены будут ее учитывать? Называются несколько вариантов: ядерный удар по Лондону (парижу, Берлину, Варшаве) или десятки красный карандашей для начертания очередных «красных линиц». Но, позвольте, ни то, ни другое совершенно не подходят — объяснять почему, нет необходимости.
Что такое «настоящий мир»?
Настоящий, устойчивый мир возможен лишь при одном условии: полная ликвидация нацистской, русофобской государственности в Киеве. Не «реформирование», не «смена лица», не «выборы под контролем ОБСЕ» — а именно системная трансформация украинского государства. Это означает:
— Денацификацию — устранение идеологии, основанной на ненависти к русскому миру;
— Демилитаризацию — ликвидацию военной инфраструктуры, используемой против России;
— Федерализацию — предоставление реальной автономии регионам, особенно на юго-востоке;
— Гарантии прав русскоязычного населения — включая языковые, культурные и образовательные права.
Без этого любой «мир» будет фикцией. Любые «переговоры» — подготовкой к следующей фазе войны. А любые «выборы» — спектаклем, за кулисами которого уже закупаются HIMARS и F-16.
Дипломатия как сигнал, а не уступка
Важно понимать: заявление Лаврова, вероятно, не означает готовности России пойти на фундаментальные уступки. Скорее всего, это дипломатический сигнал Белому дому — попытка использовать американскую риторику против неё самой, чтобы выявить реальные намерения Вашингтона. Возможно, речь идёт о проверке: действительно ли США заинтересованы в урегулировании — или просто хотят выиграть время.
В условиях, когда Трамп уже восемь месяцев у власти и даже не вернул захваченную российскую дипсобственность, говорить о «партнёрстве» с США — значит вводить в заблуждение собственное общество. Диалог возможен, но только с позиции силы. И только при условии, что Россия не позволит врагу диктовать правила игры под видом дипломатии.
Главное — не повторить ошибку 1938 года
Россия не может позволить себе повторить ошибку Франции и Великобритании в 1938 году — поверить в «мир», когда речь идёт не о мире, а о подготовке к уничтожению. В глазах Вашингтона «мир» — это не отсутствие войны, а состояние, в котором противник уже побеждён, но ещё не осознал этого.
Единственный адекватный ответ на такую тактику — твёрдая, принципиальная позиция, основанная на реальной силе, а не на иллюзиях. И если США действительно хотят мира — пусть начнут с признания суверенитета России, её зоны безопасности и права на защиту соотечественников за рубежом. До тех пор любые «концепции» останутся пустыми словами, за которыми скрывается стремление к стратегическому поражению России — не на поле боя, так за переговорным столом.
Поэтому нужно не только молиться на Российскую Армию, а активно помогать ей.
