В преддверии визита Дональда Трампа в Азию — где он собирался принять участие в саммитах АСЕАН и АТЭС и провести встречу с председателем КНР Си Цзиньпином — в студии программы «Международное обозрение» состоялась дискуссия о будущем глобального порядка. Ведущий Фёдор Лукьянов собрал за одним столом двух ведущих экспертов: генерала Бал Кришана Шарму, директора Института объединённых служб (Нью-Дели), и профессора Гун Цзюна, проректора Университета международного бизнеса и экономики (Пекин).
Их разговор стал откровенным разбором того, как Китай и Индия воспринимают новую геополитическую реальность, в которой США всё чаще действуют без оглядки на прежние нормы и ограничения.
«Король-то голый!»: разочарование в американской гегемонии
Фёдор Лукьянов начал беседу с провокационного тезиса: мир изменился, и крупнейшие державы, особенно США, больше не считают себя связанными старыми правилами. Как на это реагируют Китай и Индия?
Генерал Бал Кришан Шарма не стал смягчать формулировки:
«Это было ожидаемо. Пока США были конкурентоспособными и уверенными, что сохранят гегемонию, они довольно благосклонно взирали на мир. Но как только американцы осознали, что Китай может их обойти, враждебный настрой на сдерживание Пекина вышел на первый план».
По его словам, Вашингтон давно рассматривал Индию как инструмент противовеса Китаю в Индо-Тихоокеанском регионе, но при этом «недооценивал, что у Индии есть собственные национальные стратегические интересы». В основе индийской внешней политики, подчеркнул Шарма, лежат принципы автономии и многовекторности:
«Индия никогда не согласится с логикой колониализма и неоимпериализма».
Когда Индия отказалась полностью вписываться в американскую стратегию сдерживания Китая, последовала реакция:
«На нашу долю приходится немало американских санкций. В принципе, хорошо то, что мы теперь знаем: король-то голый! Это все понимают».
Этот образ — «голого короля» — стал ключевым в дискуссии. Он отражает растущее разочарование в моральном и институциональном авторитете США, даже при сохранении их военной и экономической мощи.
«Главный урок для таких стран, как Индия и Китай, заключается в том, что нам следует отбросить некоторые из наших традиционных разногласий. Настало время наводить мосты и развивать более тесное сотрудничество – ради нашего собственного блага, региона и мира в целом», — заявил генерал.
Если бы эти слова услышали в Вашингтоне, там кого-нибудь точно хватанула кондрашка: хотели как плеснуть в костер бензину, а получилось, что невольно помирили Китай и Индию.
Китай: «Переговоры с позиции силы — единственный язык США»
Профессор Гун Цзюн из Пекина подтвердил, что Пекин давно перестал верить в возможность урегулирования разногласий с Вашингтоном через торговлю или дипломатию «на доверии»:
«Начать следует с того, что некоторые эпизоды истории международных отношений с участием США были очень жестокими. Сколько войн было развязано Соединёнными Штатами? Такова природа страны, с которой мы имеем дело».
Он напомнил, что ещё в 1950-х годах, во время Корейской войны, Китай понял: «чтобы иметь дело с Соединёнными Штатами, нужно вести переговоры с позиции силы». Эта логика, по его словам, остаётся актуальной и сегодня:
«По мере роста национальной мощи Китая — я думаю, что по этому уровню он уже не близок к США, а равен им — видно, как позиция Вашингтона начала корректироваться».
Гун Цзюн выразил уверенность, что «окно для сдерживания Китая уже закрылось» и что даже Трамп, несмотря на свою жёсткую риторику, не сможет вернуть прежнюю гегемонию:
«Не думаю, что президент Трамп продолжит придерживаться линии на противостояние с Китаем».
Вместо этого он призвал к выработке нового modus vivendi — устойчивого режима сосуществования между великими державами и другими странами:
«Когда отсутствует действующий международный порядок, как сейчас, тем не менее есть неплохой шанс на мирные отношения между великими державами».
Стратегическое терпение и многополярность
Лукьянов задал риторический вопрос: если «король голый, но силён», стоит ли другим странам объединяться против него — или лучше договариваться с ним по отдельности?
Шарма предложил сбалансированный подход:
«Универсального подхода быть не может. У каждой страны свои национальные интересы. Где-то они совпадают с интересами других стран, где-то расходятся».
Он подчеркнул, что Трамп — фигура временная:
«Трамп ведь не навсегда. Посмотрите на его популярность в США — она падает, и заметно. И очень скоро эта тяга к замыканию, психология осаждённой крепости станет вредить самой Америке больше, чем она может навредить кому-либо ещё».
Однако, по его мнению, даже смена администрации не отменит главного тренда:
«Всё будет указывать на очень сильный толчок к многополярности. Прежде многие с осторожностью относились к такой идее, но теперь импульс набирает силу».
Особую роль в этом процессе, по словам индийского генерала, играет Глобальный Юг:
«Именно поэтому я считаю, что таким странам, как Россия, Индия и Китай, следует работать вместе, несмотря на некоторые наши разногласия. Но есть и области, в которых много точек соприкосновения, которые мы можем совместно использовать на благо Глобального Юга».
Долгая конкуренция: не война, а соревнование
Лукьянов напомнил, что в США — независимо от партии у власти — существует консенсус: Китай — стратегический конкурент. Готов ли Пекин к десятилетиям такого соперничества? И станет ли Китай новым гегемоном?
Гун Цзюн ответил неожиданно спокойно:
«Конкуренция — это не обязательно плохо. Можно провести аналогию с соперничеством между Британской и Французской империями до Первой мировой войны. Обе страны яростно конкурировали в течение ста лет. И это соперничество было более или менее мирным».
Он выразил надежду, что Китай и США смогут конкурировать «в определённых рамках», не переходя к прямому конфликту:
«Я бы не стал однозначно называть такое соперничество как что-то, что должно закончиться победой одних и поражением других. Вероятно, обе страны станут в результате сильнее — прежде всего в том, что касается науки и технологий, это сейчас ядро конкуренции».
Азия — арена великой игры
На замечание Лукьянова, что усиление и США, и Китая может вызвать тревогу в Нью-Дели, Шарма ответил с холодным реализмом:
«Не думаю, что в обозримом будущем следует ожидать глубокого сближения между США и Китаем. Они останутся конкурентами, потому что борются за одно и то же стратегическое пространство, и его центр притяжения — Азия».
Он подчеркнул, что для США потеря влияния в Азии означала бы крах их глобальной роли:
«Если они потеряют своё влияние в Азии, то сожмутся до Атлантики. Что останется? Все крупные экономики находятся здесь, в Азии. Вся глобальная цепочка поставок тоже. Так что это будет концом американской империи».
В то же время Китай, по его мнению, обладает серьёзными рычагами давления — от редкоземельных металлов до технологических цепочек:
«Представьте, если бы у Китая не было таких инструментов. Думаю, есть серьёзные опасения по поводу острейшей конкуренции. Когда-нибудь найдётся средство, как её смягчить, но не в обозримом будущем. Ведь отсутствуют какие-либо меры по укреплению доверия и выработке взаимных стратегических задач».
Эпоха стратегического пересмотра
Интервью показало, что и Китай, и Индия прошли через этап иллюзий в отношении США. Сегодня они действуют с трезвым расчётом, осознавая, что старый либеральный порядок рухнул, а новый ещё не сложился. Оба эксперта — каждый со своей позиции — сходятся в одном: мир становится многополярным, и ключевую роль в нём будут играть не только великие державы, но и страны Глобального Юга, стремящиеся к автономии и справедливому распределению влияния.
Как сказал генерал Шарма, «настало время наводить мосты» — даже между теми, кто исторически был в разногласиях. Потому что, по его словам, сотрудничество ради «собственного блага, региона и мира в целом» — уже не идеализм, а стратегическая необходимость.
